«Укрытия влияют на потери гражданского населения»: действия крымских властей увеличивают риски для крымчан
24.10.2022 / Категория: Общество
Бомбоубежище в скале, Симферополь
Россия продолжает активно использовать аннексированный Крым в качестве плацдарма для полномасштабной войны против Украины. Взрыв на Керченском мосту 8 октября был объявлен «причиной» массированных российских атак ракетами и беспилотниками украинской территории. Хотя по сообщениям украинской разведки, а также представителей Белого дома, инцидент на мосту был использован как повод, а сами атаки готовились как минимум с начала октября. Значительная часть ракет по материковой Украине выпускается с кораблей Черноморского флота России, базирующихся в аннексированном Севастополе. В то же время, в самом Крыму для гражданского населения объявлена «террористическая угроза». Однако на полуострове до сих пор засекречены адреса бомбоубежищ.
Как Россия использует территорию Крыма в войне против Украины? Как подготовленность мирного населения к чрезвычайным ситуациям и тем более к войне влияет на его выживаемость? Каковы настроения крымчан? Об этом ведущий Сергей Мокрушин говорил в эфире Радио Крым.Реалии с военным экспертом, директором New Geopolitics Research Network Михаилом Самусем, украинским экспертом по вопросам безопасности Юрием Костюченко, активистом из Судака Дмитрием Демчуком.
«Есть предпосылки назвать эту войну мировой»
– Первый наш собеседник – Михаил Самусь. Все больше мы слышим оценок, что идет глобальная война. Согласны ли вы с такой оценкой?
– Любая война не проходит изолированно. Всегда в военном конфликте участвуют разные игроки. Сейчас я склоняюсь к тому, что идет российско-украинская война, с помощью которой Россия пытается решить множество своих целей, которые являются глобальными. Но то, что началась фактически глобальная война, я пока не могу сказать. Хотя предпосылки к тому, чтобы называть эту войну мировой, возможно, уже есть.
– Как Россия использует территорию Крыма в этой войне?
– Крым ничем не отличается от других оккупированных территорий, почему-то его выделяют в особый сорт. Имеет ли право Украина наносить удары по территории оккупированного Крыма или не имеет? Конечно же, имеет. Оккупированная Херсонская область, например, ничем не отличается. Крым – точно такая же территория Украины, поэтому Украина имеет право проводить любые операции для обеспечения и восстановления своего суверенитета и территориальной целостности.
Стоит ли опасаться жителям Крыма? Жителям Крыма ничего не нужно опасаться, потому что когда будет уничтожен оккупационный режим, то мир и благосостояние в Крыму будут долгими и постоянными.
Есть ли у Украины сейчас чем наносить удары по Крыму? К сожалению, нет. К сожалению, у нас нет ракет дальностью 300 – 500 км. Крым используется Россией в первую очередь как военная база. Поэтому мы и говорим с нашими партнерами о том, чтобы нам было предоставлено такое оружие, с помощью которого мы могли бы эффективно влиять на деятельность российских войск на территории оккупированного Крыма.
«Крымчане задумываются, а не придет ли война к ним»
– С нами на связи Юрий Костюченко. В Крыму не раскрывают списки адресов бомбоубежищ, а те, которые крымчане исследуют сами, часто оказываются в непригодном состоянии. Кроме того, мы видим, что российские власти избегают включения сигналов оповещения даже во время плановых учебных тревог. Насколько такая ситуация увеличивает риски для мирного населения в случае перехода войны уже непосредственно на территорию Крыма?
– Это будет способствовать значительному росту потерь среди гражданского населения. Если мы говорим о балансе между тем, насколько укрытия влияют на потери гражданского населения, то существуют нормативы. Они говорят, что если люди используют укрытие, то мы можем сохранить жизнь и здоровье от 30 до 90% людей. Довольно значительная цифра. Однако эти нормативы были разработаны еще в начале 50-х годов, за это время многое изменилось, и главное – сама природа конфликтов. Поэтому сейчас определяющим для выживания людей является доступность инфраструктуры, самоорганизация, горизонтальное сотрудничество, то, насколько человек обладает адаптивным поведением, насколько доступны средства защиты. Поэтому это неприемлемое поведение местных властей.
– Сейчас транспортные потоки в Крым существенно ограничены. Вместе с тем, российские власти Крыма признают, что, например, Керченская переправа может перевозить и военные грузы. Создает ли это дополнительные угрозы безопасности?
– Абсолютно. Любые ограничения транспортной инфраструктуры вызывают значительный рост потерь, причем не только человеческих, а любых. Это мы видели во время катастрофы на Фукусиме – тогда за счет неоптимального использования транспортной инфраструктуры все потери, в том числе экологические, значительно возросли. Здесь будет то же самое, и это значительная ошибка.
– К нашему разговору подключается Дмитрий Демчук. Каковы настроения в Крыму? Ощущают ли люди какую-то опасность от дальнейшего развития событий?
– Я наблюдаю над тем, как ведут себя соседи и друзья, мониторю интернет и сделал небольшое социальное наблюдение: наверное процентов 50 поддерживают эти действия (военные действия России против Украины – КР), а 30% – молчат. 20% либо не определились со своим мнением, либо им все равно, что происходит.
– Ощущается ли в Крыму, что война идет не так далеко?
– После взрывов в Новофедоровке и Джанкое [крымчане] начали замечать, что что-то происходит. А после мобилизации и Крымского моста (взрыва на мосту через Керченский пролив – КР), начали люди замечать, что происходящее касается и их. А так они делали вид, что это их не касается, что это происходит где-то в Украине. Но люди до сих пор спокойно гуляют по набережным, заходят в кафе, ездят за грибами… Социальное напряжение сильно почувствовалось, когда началась мобилизация, это коснулось многих.
Пока не коснулось, люди с дивана что-то кричали за Россию. Теперь ситуация поменялась. Когда ты сам покидаешь теплое помещение, тебя [отрывают] от семьи, тебя одевают в одежду и с ржавым автоматом ты едешь на стрельбы, ты и твоя семья начинают понимать, что ситуация меняется. И народ начинает задумываться, а не придет ли она [война] сюда?
