Российский Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону 17 мая 2023 года огласил приговор троим фигурантам «дела крымских мусульман». Сейрану Хайрединову и Алиму Суфьянову суд назначил по 12 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Первые четыре года они должны будут отбыть в тюрьме, после освобождения каждый из них получил по году ограничения свободы с запретом посещать публичные мероприятия и собрания. Александра Сизикова, имеющего инвалидность І группы по зрению, приговорили к 17 годам лишения свободы в колонии строгого режима с отбыванием первых четырех лет в тюрьме. Крым.Реалии публикуют последнее слово Сейрана Хайрединова в российском суде.
Хочу рассказать историю, как я пришел к тому, что начал соблюдать каноны Ислама. Моя сестра и ее муж — инвалиды с детства. В 2013 году у их ребенка обнаружили онкологию, на тот момент ему было около трех лет. Я официально оформил опекунство над племянником, дабы помочь им в решении насущных проблем — поездки по больницам, оформление документов и так далее. После операции в Германии возникли осложнения на внутренних органах, что требовало дополнительного ухода и помощи для него.
Видя все это, я хотел как-нибудь поблагодарить Всевышнего за то, что он дал мне здоровых детей и решил ходить в мечеть на пятничную молитву. Долгое время посещал мечеть по пятницам. Как-то раз с супругой и детьми поехали в гости к теще, где проживал ее брат со своей супругой. У них долгое время не получалось завести детей. Брат супруги очень переживал по этому поводу. Я предложил ему пойти со мной на пятничную молитву, а после помолиться и попросить у Всевышнего детей. В ответ он сказал, что «я еще молод, еще успею походить в мечеть». Он был на год младше меня. Примерно через полгода у них родился сын. Через некоторое время брат заболевает лейкозом и в течении полугода умирает. В моей голове все чаще и чаще крутятся его слова, которые не давали мне покоя, и с этой мыслью я ходил около года. И я решился, чтобы успеть. С тех пор я соблюдаю каноны Ислама.
Эту историю мне рассказывали в Симферопольском СИЗО арестанты, проехавшие так называемый «золотой круг», когда осужденные ребята, подавшие на апелляцию, отправляются на материк, переезжают из СИЗО в СИЗО и возвращаются в Симферопольское СИЗО на апелляционный суд. Эти ребята разных конфессий и национальностей. Правда это или вымысел, я не знаю. Но эта история уместна.
Я сижу не за воровство, убийство или обман. Я сижу за веру
Одного мусульманина судили в Дагестане. Судья вынес ему приговор: 10 лет лишения свободы. Услышав результат, этот осужденный встал и сказал такую реплику: «Сколько бы вы мне не прицепили лет, я отсижу ровно столько, сколько мне предписано Всевышним». Судья ответил на реплику: «Тогда добавлю тебе два года». В общей сложности получилось 12 лет. В итоге этот человек отсидел 2 года и освободился, несмотря на срок, который присудил ему судья.
Я рад тому, что сижу не за воровство, убийство или обман. Я сижу за веру и буду сидеть столько, сколько мне предписано Всевышним.
Я, Хайрединов Сейран Нуриевич, отец троих несовершеннолетних детей, крымский татарин, мусульманин, честный и добропорядочный сын своего народа, политзаключенный. После депортации и частичной ассимиляции в местах высылки мой народ мечтал о своей Родине и жил этой мечтой.
Во второй половине 80-х годов началась волна переселения – многие крымские татары хотели вернуться на родную землю
Живя в [Центральной] Азии, мой отец работал учителем, а мать – бухгалтером. Жили мы в частном двухэтажном доме. Как говорится, «жили – не тужили». Во второй половине 80-х годов началась волна переселения – многие крымские татары хотели вернуться на землю, где похоронены наши предки. И наша семья не исключение. По инициативе бабушки и дедушки мы приехали в Крым, купили старенький татарский домик в Бахчисарайском районе, где проживаем по сей день.
В то время родителям пришлось нелегко. Никак не могли прописаться на приобретенном участке, было сложно найти нормальную работу. Родители были вынуждены работать за копейки. Отец устроился работать в колхоз, а мать работала на табаке и параллельно на ферме, заработала астму. Мы с сестрой были вынуждены с детства приучаться к труду: работа по дому, хозяйство, уход за скотиной – это все было на нашей ответственности. Уже в 9 лет я ездил из своего села продавать молоко в город Бахчисарай. Ходил подрабатывать в сады на уборку урожая и тому подобное, чтобы приобрести школьные принадлежности и школьную форму.
Каждое наше поколение сталкивалось со сложными испытаниями. И сегодняшние дни напоминают о том, что наше поколение не исключение. В преддверии траурной даты для всего моего народа, меня и моих соотечественников хотят необоснованно обвинить и выслать на чужбину. История повторяется, соответствует и день. В 1944 году, 18 мая, мои предки пережили депортацию. В вагонах для скота за одну ночь вывезли всех – от мала до велика. Под каток репрессий попал весь народ. В то время, когда все мужчины и некоторые женщины из числа моего народа погибали на фронте, их семьи умирали в вагонах от голода, жажды и недостатка кислорода. С выжившими, возвратившимися с фронта – с ними поступили также, как и с их семьями, а к тому же еще и необоснованно навесили ярлык «предателя». Тех людей, которые видели и ощутили на себе весь тот ужас, в большинстве своем уже не осталось. Вместе с ними уходила память и о тех днях.
События сегодняшних дней — это продолжение той страшной истории, только на месте наших бабушек и дедушек оказались уже мы – внуки, правнуки
Однако нам не дают об этом забыть. Потому что события сегодняшних дней — это продолжение той страшной истории, только на месте наших бабушек и дедушек оказались уже мы – внуки, правнуки. А ярлык «предателя» поменяли на новый, современный ярлык – «террорист». Что мы видим на сегодняшний день? Повторение 1944 года в цивилизованном мире. В сегодняшних реалиях убийство, насилие, взрывы не называют терроризмом. Зато какая-то напечатанная литература, подброшенная силовыми структурами, расценивается как терроризм.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:
Рустем Шейхалиев: «В обвинениях проступает ненависть к мусульманам»
Власти сами издают законы о равноправии всех народов и конфессий, о свободном выборе вероисповедания, о праве по требованию обвиняемого предоставить ему переводчика. И тут же нас лишают этих прав, не соблюдают свои же законы; многие из этих нарушений коснулись непосредственно меня. Но мы же понимаем, что меня и моих соотечественников, которые сидят в тюрьмах, судят под заказ за веру и инакомыслие без каких-либо доводов, обвиняя в терроризме и экстремизме.
Радует одно: сейчас все больше и больше людей, видя наше поведение и образ жизни, понимают их несоответствие с навешанными на нас ярлыками. Это не только жители Крыма, многие из которых знают меня лично и в недоумении от происходящего. Это люди всего цивилизованного мира, видящие несправедливость по отношению к коренному и малочисленному крымскотатарскому народу.
И в завершении хочу сказать: я горжусь, что являюсь частью этого, хоть и малочисленного, но бесстрашного крымскотатарского народа. Безмерно благодарен всем, кто на протяжении всех этих лет поддерживал нас. Благодарю родителей, что воспитали во мне честность, порядочность и веру. Мою спутницу по жизни, супругу, которая, несмотря на сложности, поддерживает меня, придает мне сил, хотя в поддержке нуждается больше, чем я.
Благодарен всем правозащитникам, активистам, журналистам за позицию, за донесение истины до мирового сообщества
Также искренне благодарен своему адвокату Лиле Гемеджи, которая с первых дней была рядом как защитник, боролась и борется за справедливость, закон, истину. Благодарен всем правозащитникам, активистам, журналистам за позицию, за донесение истины до мирового сообщества. Всем неравнодушным, которые писали и пишут нам письма с поддержкой, тем самым не давая нам опустить руки. Пусть Всевышний будет доволен вами. Правда на нашей стороне. И с помощью Всевышнего мы преодолеем все трудности. Ведь за каждой ночью наступает рассвет.
Я никому не желаю зла, так как мои родители и моя религия воспитали во мне чувства справедливости, поддержки и сострадания к каждому человеку, несмотря на его национальность и религию. И призываю задуматься о том, что есть высший суд – суд Всевышнего. И рано или поздно каждый ответит за свои деяния. Спасибо.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:
«Мы пройдем свой путь достойно». Последнее слово Османа Арифмеметова
Сейран Хайрединов, политзаключенный
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии.Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://dqx3zcogulcx9.cloudfront.net/следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
Сайт заблокирован?
Обойдите блокировку!
читать >
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.
